– Но, уверяю вас… – начал гид.
– На любой картине есть тень, – перебил его
посетитель. – Несправедливость неотделима от человеческой природы. Никакое
общество не может без нее обойтись.
– Особенные условия.
– Это уже само по себе порождает несправедливость. На
других планетах проглотов нет.
– Да есть же!
– Их нельзя сравнивать. Вы могли видеть руно проглотов
с Морфея IX. Это
всего лишь простая шерсть. И только здесь, на Новой Катанге…
– Особенные условия.
– Только здесь их руно такое же прочное, как железо… И
мягкое на ощупь, как шелк.
Гид вздохнул. Действительно, ничто не могло сравниться
с шерстью проглотов с Новой Катанги.
– И процветает ваше общество за счет других миров
Федерации, где выращивание проглотов невозможно.
– Это правда, – грустно признал гид.
– Если Новая Катанга согласится открыть Федерации
секрет шерсти проглотов… метод выращивания, который вы применяете… я уверяю…
– Справа от вас вы можете видеть новый Национальный
Аудиториум, – заметил гид. – Он знаменит на всю галактику классической
гармонией своих пропорций…
– Уверяю, я бы имел гораздо меньше склонности ставить
под сомнение ваши претензии на утопию.
– Сечение каждой стены стеклянного корпуса составляет
2/3. Изваяние, возвышающееся в центре фонтана, выполнено, за неслыханную сумму,
известным земным скульптором Берндтом Торвальдом… принявшим после этого наше
гражданство. Это аллегорическое изображение мира, благоденствия и свободы.
– ...! – пробормотал посетитель.
– Как вы и намекали, наверное, Утопии необходимо
сохранять некоторую обособленность. Мы располагаем всеми преимуществами, какие
только можно пожелать… Вы уже говорили, как называется ваш мир?
– Аридия VI.
– Ах, да. Все же наш главный козырь не монополия на
шерсть проглотов, а совершенство общественных институтов. Здесь нет
преступлений, а также войн, политики или голода, и болезни практически
неизвестны. Утопяне не испытывают алчности, зависти, злобы, лени и не терзаются
плотскими страстями.
– Ну-ну. Каждый вечер перед дверью моей комнаты собирается
толпа. Согласен, это скорее приятно, но может показаться неожиданным на родине
Совершенства.
*
* *
Гид попытался скрыть улыбку.
– Это потому, что вы иностранец. Некоторое
романтическое очарование сопутствует вашему особому статусу. Нечто вроде ауры.
Но в целом наш народ имеет очень умеренные аппетиты. Пуританство ему тоже не
свойственно. Я полагаю, пребывание здесь вам доставило удовольствие?
– О, конечно!
– Наша кухня?
– Превосходна. Я, кажется, поправился килограммов на
пятнадцать.
Гид бросил оценивающий взгляд на фигуру посетителя,
затем, по-видимому, удовлетворенный, кивнул головой.
– Привыкнув к изобилию, начинаешь находить свою
прелесть в умеренности. Но я здесь не для того, чтобы читать нравоучения. Как
вам наш климат?
– Морской бриз как раз то, что нужно. Ваши техники
просто гении.
– А наши школы, больницы, дороги, общественные
строения?
– В данных областях вы недостижимый эталон для всей
галактики. Должен добавить, что и частные резиденции, в которых мне довелось
побывать, являют собой пример сдержанного расточительства.
– Вам были показаны первые попавшиеся.
– Я хорошо знал, еще до прибытия, что ваши деятели
искусств, ваши ученые…
– Практически все жители, – вставил гид.
– … не имеют себе равных.
– И тем не менее, вы отказываете этому миру в праве
называться Утопией?
– Утопия? Не может быть! – вскричал посетитель. – В
яблоке всегда есть червяк. Я пока еще его не нашел, но знаю, что он точно
имеется. Несправедливость присуща человеческой натуре.
– Какая жалость! А я надеялся, что вы согласитесь
стать полноправным гражданином.
– Гра..?
Посетитель икнул от неожиданности и позволил своим ста
двадцати пяти килограммам медленно опустится на парковую скамейку.
– Да. Но, учитывая…
– Дайте мне эти бумаги.
– А как же с вашим качеством представителя Федерации?
– Я отказываюсь от своего статуса и отрекаюсь от
прежнего гражданства. Где нужно расписаться?
– Здесь. И тут. И там. Очень хорошо.
Человек втиснул документы в маленький кожаный
портфель.
– Мне кажется, что с такой иммиграционной политикой
Новая Катанга вскоре столкнется с перенаселенностью.
– Наоборот. Любая закрытость неоправданна и, в
конечном счете, вредна. Всякое общество нуждается в свежей крови. К тому же,
численность нашего населения, несмотря ни на что, остается постоянной.
– Ну что ж, у меня есть желание отпраздновать мою
натурализацию.
– Мы можем пойти на утреннее представление в
Национальном Аудиториуме. Как и все остальное в Утопии, вход бесплатный. Это
зрелище для любителей сильных ощущений, оно немного напоминает цирковые игры
Древнего Рима.
Новоиспеченный гражданин приподнял бровь.
– В Утопии?
– Нам нужно освобождаться от легкой тяги к
агрессивности.
Они взошли по мраморным ступеням Большого Цирка.
– Не подождете меня немного в ложе? Нужно согласовать
еще кое-какие дела.
*
* *
Посетитель проник в ложу через монументальные двери,
украшенные тяжелыми инкрустациями из золота. Со своего места он имел прекрасный
вид на площадку. Все утопяне, сидевшие на скамьях сверху и напротив, внезапно
прервали свои разговоры и, одновременно повернувшись, уставились на него. Новый
гражданин узнал многих женщин, с которыми недавно познакомился, и помахал им
рукой. Они поприветствовали в ответ, а одна из них сняла свой шарфик из чистой
тонкой шерсти проглота и бросила в его направлении. Шарфик, подхваченный теплым
воздухом Аудиториума, взлетел и, грациозно порхая, спланировал на арену.
Кое-где на скамейках раздались разрозненные аплодисменты.
Дальние края зала, в отличие от ярко освещенной
центральной части, тонули в полумраке. На другой стороне площадки, напротив
посетителя, металлически лязгнув, раскрылись решетчатые ворота, и из них вышли
проглоты своей необычной гибкой и вихляющей походкой, поразительной у таких
крупных созданий. Сделав круг по арене, они остановились прямо под ложей нового
гражданина и заскулили, приоткрывая устрашающие клыки.
С почти неслышным щелчком ложа освободилась от зажимов
и выдвинулась вперед. Затем, медленно раскачиваясь, опустилась на площадку.
Зрители исступленно заревели, и проглоты, подобно
гривастым антилопам, стремительно перепрыгнув через перила ложи, принялись
рвать на части новоиспеченного гражданина Утопии. И по мере того, как они жадно
заглатывали огромные куски жирной плоти, присутствующие видели, что их шерсть
теряет тусклый оттенок никеля и приобретает новый цвет, средний между
сверканием полированной стали и нежным блеском шелка.
Перевод с английского –
Иван Логинов
Скачать
Комментариев нет :
Отправить комментарий