Роберт Артур. СМЕРТЬ ЕСТЬ СОН


– Теперь вы спите, Дэвид.
            – Да, я сплю.
– Я хочу, чтобы вы немного отдохнули, пока я беседую с вашей женой.
– Хорошо, доктор, я отдыхаю.
– Ваш муж находится в состоянии легкого гипнотического сна, миссис Карпентер. Мы можем говорить, не тревожа его.
– Я понимаю, доктор Мэнсон.
– Расскажите об этих кошмарах, которые его беспокоят. Вы говорите, они начались в ночь вашей свадьбы?
– Да, доктор, неделю назад. После церемонии мы вернулись прямо сюда, в наш новый дом. Легко поужинали и отправились спать не ранее полуночи. Я проснулась от крика Дэвида. Он метался и бился под одеялом, что-то невнятно бормоча. Я разбудила его. Он был бледным и трясущимся: он сказал, что видел кошмар.
 – Смог ли он что-нибудь вспомнить?
 – Нет, совсем ничего. Он принял снотворное и снова заснул. Однако на следующую ночь все началось опять… и в последующую тоже. Так было каждую ночь.       
 – Дело, очевидно, в кошмаре, возникающем периодически. Но вам не следует пугаться. Я знаю Дэвида с детства и думаю, мы сможем избавить его от этого кошмара. Это будет не очень трудно.
 – О, доктор, так хочется надеяться.
 – Возможно, Ричард снова пытается проявиться.
 – Ричард? Но кто это Ричард?
 – Ричард – другое «я» Дэвида, его вторая личность.
 – Я не понимаю.
 – В двенадцатилетнем возрасте Дэвид попал в автомобильную катастрофу, вызвавшую у него нервное потрясение. Отсюда нечто вроде шизофрении и раздвоение личности. Есть Дэвид настоящий. А есть и другой – существо без каких-либо сомнений, злое и начисто лишенной комплексов. Дэвид называет свое второе «я» Ричардом и говорит, что это его брат-близнец, живущий с ним вместе в его сознании.
 – Все это очень странно.
 – В истории медицины имеется много подобных случаев… Когда Дэвид чувствует себя усталым или неуверенным, его поступками и поведением управляет Ричард. Это Ричард заставлял Дэвида ходить во сне и поджигать свои простыни. В эти моменты Дэвид способен лишь подчиняться Ричарду. Иногда Дэвид не может вспомнить случившееся. Иногда думает, что у него был кошмар.
 – Потрясающе!
 – Я лечил его в то время и считал, что полностью освободил от Ричарда. Но может быть… Итак, сейчас я расспрошу Дэвида о вернувшемся кошмаре. Подробности помогут нам, вероятно, разобраться в этом деле… Дэвид!
 – Доктор?
 – Я хочу, чтобы вы рассказали мне сон, который вас мучает. Сейчас вы его помните, не так ли?
– Сон? Ах! да, я  помню его.
– Не нервничайте. Оставайтесь совершенно спокойным и рассказывайте.
– Хорошо, я не нервничаю. Я останусь спокойным, совсем спокойным.
– Замечательно. Скажите, когда вы увидели его в первый раз?
– В первый раз… ага, это было в ночь после нашей с Анной женитьбы… Нет, нет, я ошибаюсь, это было в предшествующую ночь…
 – Вы в этом уверены?
 – Да. Я провел весь день, улаживая дела в моей юридической конторе, чтобы можно было взять несколько дней отпуска. Вечером я заехал посмотреть новый дом, который мы купили в Ривердэйле. Я хотел убедиться, что все готово к приезду Анны. До своей холостяцкой квартиры в городе я добрался к одиннадцати часам. Я страшно устал. Я лег в постель, но был так измотан, что не мог заснуть. Я принял снотворное и начал засыпать, когда мне стал сниться сон.
 – Как начался сон, Дэвид?         
 – Мне снилось, что зазвонил телефон… Телефон действительно находился на столике у изголовья, и во сне я сел в кровати и снял трубку. В тот момент все казалось мне совершенно реальным, и у меня было ощущение, что я на самом деле ответил по телефону. Затем я понял, что вижу сон.
 – Почему вы это поняли, Дэвид?
 – Потому что звонила Луиза, и даже во сне я знал, что Луиза умерла.
 – Когда умерла Луиза, Дэвид?
 – Год назад. Она отправилась на машине к родственникам. В горах Виржинии автомобиль занесло, он вылетел с дороги, и она сгорела.
 – Значит, как только вы услышали ее голос, вы поняли, что видите сон?
 – Естественно. Она говорила: «Дэвид, это Луиза… Дэвид, что с тобой, почему ты молчишь?» Несколько мгновений я неспособен был произнести ни слова. Потом, во сне, я ответил: «Это не может быть Луиза, Луиза умерла».
– Я это знаю, Дэвид. – Голос Луизы был таким же насмешливым, как и при жизни. – Конечно же, я умерла.
– Мне снится сон, – сказал я ей, – через минуту я проснусь.
– Да, милый, – ответила Луиза. – Я хочу, чтобы ты был проснувшимся, когда я приду к тебе. Я покидаю кладбище и очень скоро буду у тебя.
В этот момент она, должно быть, повесила трубку. Я так думаю. Внезапно все изменилось с той быстротой, какая бывает только во сне: совершенно одетый я сидел в кресле, курил и ждал. Я ждал, когда Луиза покинет кладбище и доберется до моей квартиры. Я знал, что это невозможно, и все же, как принимают невозможность во сне, ждал ее.
Я уже выкурил две сигареты, когда раздался дверной звонок. Машинально я пересек комнату и отправился открывать дверь. Но на пороге была не Луиза, там был Ричард.
– Ваш брат-близнец Ричард?
– Да, мой близнец, но более высокий, более сильный и более красивый, чем я. Он стоял и смотрел на меня. Он улыбался, и его глаза, как всегда, светились беспечностью.
– Однако, Дэвид, ты не приглашаешь меня войти после пятнадцати лет разлуки?
– Нет, Ричард, – закричал я, – ты не имеешь права возвращаться!
– И все же я вернулся. – И оттолкнув меня, он прошел в комнату. – Уже давно я собирался зайти к тебе, и сегодняшний вечер кажется мне самым подходящим.
– Зачем ты пришел? – спросил я. – Ты мертв: доктор Мэнсон и я, мы тебя убили.
– Луиза тоже мертва, – сказал Ричард, – тем не менее, она придет сегодня. Не вижу, почему бы и мне не сделать то же самое.
– Чего ты хочешь?
– Я всего лишь хочу помочь, Дэвид. Необходимо составить тебе компанию на сегодняшний вечер. Ты чересчур впечатлителен, чтобы одному встретить покойную супругу.
– Уходи, Ричард, – умолял я.
– За дверью кто-то есть, – ответил он, – это, вероятно, Луиза. Я оставляю тебя с нею с глазу на глаз. Но если я понадоблюсь, помни, что я здесь.
И он небрежно направился в другую комнату. Снова раздался звонок, нажатый нетерпеливой рукой. Я открыл дверь. Передо мной стояла Луиза. Она была одета во все белое, так же, как ее и похоронили. Вуаль, которую надели, чтобы скрыть сильно обгоревшее лицо, завивалась вокруг головы, когда она прошла мимо меня в комнату и медленно опустилась на стул.
Луиза долго молчала. Затем сказала:
– Похоже, Дэвид, ты стал немым. Закрой же дверь, из нее дует, а я отвыкла от сквозняков. Я целый год провела в наглухо заколоченном гробу, ты знаешь.
Я закрыл дверь, и слова хлынули из моего рта потоком:
– Зачем ты пришла? Почему? Ты умерла!
Она разразилась смехом:
– Э, Дэвид, ты и вправду веришь, что я умерла, а? Вовсе я не умерла. Я просто подшутила над тобой.
– Подшутила надо мной? – переспросил я. А она продолжала смеяться, словно в истерике.
– Да, Дэвид, – икала она. – Ты так непосредственно реагируешь на непредвиденные события, что я не могла удержаться от удовольствия разыграть из себя призрака, чтобы посмотреть, что ты станешь делать!
– Ты лжешь! – заорал я. – Ты умерла. Я присутствовал на твоих похоронах.
Она отбросила вуаль и показала лицо. Ее щеки были розовыми, глаза блестели, а губы, обрисовывающие лукавую улыбку, открывали ослепительно белые зубы.
– Похороненное тело принадлежало молодой девушке, которую я взялась подвезти. Когда, после аварии, я увидела, что она мертва, мне вдруг пришло в голову надеть на ее пальцы мои кольца и подсунуть под нее мою сумочку. Затем я подожгла машину.
– Но почему? – пробормотал я, падая на стул. – Почему ты это сделала?
– Потому что это меня забавляло. Я устала от тебя больше, чем ты от меня, и мне захотелось пожить жизнью другого человека. Кроме того, я знала, что как только мне надоест, я всегда смогу вернуться на свое место. И вот теперь, когда у меня кончились деньги, я снова здесь.
– Но я завтра женюсь. На Анне.
– Я знаю это. Я читаю газеты. Я подумала, что ты предпочтешь, чтобы я не болталась в этих краях. Согласна, милый Дэвид. Я уйду и опять начну изображать мертвую. Ты же сможешь жениться на дочери своего лучшего клиента. Но, естественно, мне необходимы деньги.
– Нет, я не дам тебе ни цента. Ты умерла.
– Я уже вижу заголовки завтрашних газет, – сказала Луиза. – «Жена молодого преуспевающего адвоката выходит из могилы… Якобы мертвая супруга расстраивает брак».
– Нет, – закричал я, – я не позволю тебе сделать это!
– Послушай, мне нужно всего лишь десять тысяч долларов. Я потребую развода без огласки, и твой второй брак немного позже станет действительным. Видишь, все устроится очень просто.
Я не мог отвечать. В голове все путалось. Я ощущал себя слабым, неуверенным, сознание затуманивалось. В глубине души я понимал, что все происходящее не более чем кошмарный сон, и только эта мысль помешала мне упасть в обморок. Луиза поднялась.
 – Подумай. Я пойду немного припудриться. Даю тебе пять минут, чтобы подписать чек…
Она вышла из комнаты. Не зная, к какому святому воззвать, я закрыл лицо руками, изо всех сил желая проснуться. Когда я снова открыл глаза, передо мной стоял мой брат Ричард.
– Надо сказать, ты плохо справился с этим затруднением. Ты позволил Луизе запугать себя шуточками по поводу ее смерти. Теперь она знает, что ты проиграл партию.
– Но она мертва, – вскричал я, – все это не более чем сон.
– Кто может похвастаться, что способен различить сон и явь. Советую тебе не рисковать. Если ты дашь ей денег, вскоре она вернется, чтобы потребовать еще больше.
– Но я не могу ничего поделать, – сказал я в отчаянии.
– Конечно же, можешь. Луиза уже однажды умерла. Надо, чтобы она умерла и второй раз.
– Нет. Я не стану тебя слушать.
– В таком случае, как я понимаю, придется всем этим заняться мне, как я и делал, когда мы были детьми. Посмотри на меня, Дэвид!
– Нет.
Я пытался отвести глаза, но его взгляд, блестящий, гипнотический, удержал меня.
– Смотри мне прямо в глаза, Дэвид!
– Нет. Я не хочу! Не хочу!
Но я не смог уклониться от его взгляда. Я испытывал те же самые чувства, что и когда-то давно в детстве. Зрачки Ричарда расширялись, пока не стали подобны озерам, в которых я начал тонуть.
– Итак, Дэвид, я беру на себя управление телом, как и раньше. А тебе следует вернуться туда, где так долго находился я… на самое дно нашего сознания.
Еще мгновение я боролся. Но его огромные глаза были совсем рядом и с каждой минутой приближались все больше и больше… Затем внезапно Ричард исчез. И я понял, что он выиграл. Я был беззащитен. Я все видел и слышал, но мне было невозможно вмешаться или воспрепятствовать ему делать то, что он хочет.
Луиза вернулась в комнату. Ее глаза были полны уверенности.
– Ну, Дэвид, принял ли ты решение?
– Да, Луиза.
Голос Ричарда был более глубоким, более сильным, более убедительным, чем мой. Луиза казалась удивленной произошедшей переменой.
 – Выпиши мне чек на предъявителя, – сказала она, наконец. – Что касается развода, то он будет зарегистрирован в Лас-Вегасе. Никто не установит связи между мной и тобой. Карпентер очень распространенная фамилия.
– Не будет ни чека, ни развода, – объявил Ричард.
– В таком случае будет скандал. А это не поможет твоей карьере.
– А также не будет скандала. И к твоему сведению я не Дэвид, а Ричард.
– Ричард? – На лице Луизы мелькнула растерянность. – О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Я брат-близнец Дэвида. Тот, кто совершает поступки, которые Дэвид не осмеливается совершить сам.
– Ты полный идиот. Я ухожу. Даю тебе время до девяти утра, чтобы передумать и вручить мне чек.
– Чека не будет. Ты не собираешься выполнять свои обещания, и я это знаю.
Ричард шагнул вперед. В первый раз Луиза выглядела испуганной. Она повернулась, словно хотела бежать. Но он поймал ее за руку и, дернув, развернул лицом к себе. Затем двумя ладонями обхватил ее горло.
Я мог лишь смотреть, как его пальцы сдавливают шею Луизы и как ее лицо меняет цвет. Полминуты она сопротивлялась, пытаясь ударить его ногой и оцарапать. Затем борьба прекратилась. Она потеряла сознание. Ее щеки стали мертвенно-бледными, из уголков рта стекала слюна, глазные яблоки выпирали из орбит. Совершенно спокойно Ричард продолжал сдавливать горло Луизы до тех пор, пока ее смерть не перестала вызывать сомнения. Затем он отпустил ее, и она упала на пол, как мешок грязного белья.
– Ну, Дэвид, – сказал он, – теперь ты можешь говорить.
– Ты ее убил!
– Это очень интересная тема для дискуссии. Убил я ее или не убил? Была она живой или уже мертвой, появившись здесь?
– Из-за тебя я все путаю! – простонал я. – Разумеется, она была мертвой. Я вижу сон, но…
 – Но даже во сне не стоит оставлять труп на ковре своей комнаты, не так ли? Мне кажется, нужно отправить ее туда, откуда она пришла. То есть, на кладбище Файерфилд.     
– Но это невозможно.
– Для тебя это действительно было бы невозможным. Но не для меня. Я отнесу Луизу в лифт, спущу вниз, засуну в такси и отвезу на кладбище. Ты же будешь молчать, пока я не разрешу тебе говорить.
Не теряя спокойствия, он начал готовиться к выполнению своего безумного плана. Сначала он надел мою шляпу и перчатки. Затем из сумочки Луизы достал вуаль и приколол к ее шляпке. Почистил ей пальто и поправил волосы, растрепавшиеся в пылу борьбы. Наконец он поднял труп и донес его на руках, как спящего ребенка до лифта.
Он нажал кнопку вызова и замер, что-то насвистывая, с Луизой на руках. Появился лифт, и Джимми, ночной лифтер, открыл дверь.
– Небольшая неприятность, Джимми, – сказал Ричард, ставя ногу в лифт. Чтобы внести Луизу, ему пришлось проходить боком, и во время этого движения сумочка мертвой упала. Джимми наклонился подобрать ее.
Тоном, которым говорят среди мужчин, Ричард заявил:
– Молодая леди начала пить, конечно же, еще до своего прихода. Я предложил ей всего один коктейль, и она хлопнулась в обморок. Не могли бы вы вызвать такси к служебному входу?
– Конечно, мистер Карпентер.
Мне думалось, Джимми прекрасно понимает ситуацию.
Я приготовился к раскрытию преступления и нашему аресту. Но ничего подобного не случилось. Джимми подозвал такси. Ричард сел в него вместе с Луизой, и мы тронулись, словно это самое обычное дело катать в машине мертвую женщину по улицам Нью-Йорка в полночь! Но каким бы хитроумным ни был Ричард, такой безумный план не мог осуществиться без сучка и задоринки. Такая задоринка обнаружилась, когда шофер спросил адрес.
– На кладбище Файерфилд, – ответил Ричард.
– На кладбище Файерфилд? – переспросил шофер. – Ночью? Вы шутите, мистер.
– Ни в малейшей степени, – холодно возразил Ричард, не любивший, чтобы его воспринимали не всерьез. – Эта леди умерла, и я еду ее хоронить.
Шофер повернулся. Это был маленький грубый человек с покрасневшим от гнева лицом.
– Послушайте, мистер, мне не нравятся ни слабоумные из высшего света, ни подобного рода шуточки. Говорите куда ехать или выходите из моей машины.
Ричард немного поколебался и пожал плечами.         
– Извините, – сказал он, – это было не смешно, а? Отвезите меня в Ривердэйл, к дому 937 по Западной 235-ой улице.
– Ладно, так-то оно лучше.         
Вскоре мы уже пробирались по улицам, запруженным людьми, выходившими из театров. Ричард продолжал держать мертвую Луизу на руках, как ребенка. Он откинулся назад и принялся насвистывать сентиментальный вальс.
Все происходящее могло происходить только во сне. На Таймс Сквер фонари высветили лицо Луизы сквозь вуаль. Несколько раз мы останавливались перед светофорами, и окружавшие нас пешеходы заглядывали в такси и смеялись. Регулировщики бросали на нас беглые взгляды, ничуть не заинтересовываясь. Через самый большой город мира и самые оживленные кварталы Ричард вез труп, и ни у кого не возникло и малейшего подозрения.
Мы выбрались на автостраду Генри Гудзона и помчались к Ривердэйлу. А там остановились по указанному Ричардом адресу: перед домом, который я купил для нас с Анной. С тысячей предосторожностей Ричард вынес Луизу из такси, ухитрился достать из кармана десятидолларовую банкноту, заплатил и отпустил шофера. Ночь была темной, а улица пустынной и тихой. Никто не видел, как Ричард с Луизой на руках взбежал по ступеням крыльца. Нашел ключ и внес мертвую внутрь.
Не зажигая света, он прошел в гостиную и бросил Луизу на диван. Сел напротив и закурил.
– Ты можешь говорить, Дэвид, – разрешил он.
– Ричард, – произнес я с тоскою, – ты с ума сошел. Привезти Луизу сюда ничуть не лучше, чем оставить в моей городской квартире. И что мы теперь будем делать?
– Как раз об этом я и размышляю, – отрезал Ричард. Он сильно раздражался, когда обстоятельства мешали осуществлению его замыслов.
– И в самом деле, жаль, что этот идиот шофер отказался везти нас на кладбище.
И в этот момент Луиза на диване подняла голову.
Она села, пошатываясь, как больная. Ее рука легла на горло, и когда она заговорила, голос был хриплым, и слова она выговаривала с трудом.    
– Дэвид, – произнесла она, – ты… ты действительно пытался меня убить…
Ричард повернулся и посмотрел на нее. В темноте она выглядела призрачной и далекой.
– У меня такое ощущение, – заметил он задумчиво, – что я чего-то не доделал.
 – Ты пытался меня убить, – повторила она, словно не могла поверить. – Ты сядешь в тюрьму за покушение.
– Ты ошибаешься, – ответил он, вставая и направляясь к ней. – Просто я вынужден буду начать заново. Всего-навсего.
Луиза отстранилась, объятая страхом.
– О! нет, ради всего святого, не убивай меня, – завизжала она. – Я сожалею, что пришла, Дэвид. Я не должна была этого делать. Я сейчас уйду. Да, я опять исчезну. Я никогда больше не буду досаждать тебе, Дэвид.
– Я Ричард, а не Дэвид, – напомнил он, угрюмо насупившись. – А ты неподатлива на убийство, да, Луиза? Ты уже дважды умерла, но до сих пор живешь. Но, может, третий раз будет удачным?
– Ричард, остановись, – крикнул я. – Дай ей уйти. Она говорит правду. Она уйдет и больше никогда…
– Ты плохо разбираешься в таких женщинах, как Луиза, – хохотнул Ричард. – В любом случае, дело касается маленького недоразумения между ней и мной. Ты становишься утомительным, Дэвид. Спи… спи…
Я чувствовал, что теряю сознание. Темнота поглощала меня. В моем сне все происходило так же, как и в детстве: Ричард изгонял меня из нашего существования и действовал, как ему было угодно. Я ничего больше не знаю до того момента, когда обнаружил себя лежащим в пижаме на кровати. Ричард стоял посреди комнаты и улыбался.
– Ну, Дэвид, ты снова в полной форме, – сказал он. – Я ухожу, но я вернусь. Можешь быть в этом уверен.
– А Луиза? – вскричал я, – что ты сделал с Луизой?
Ричард зевнул.
– Забудь Луизу, – лениво произнес он. – Она тебя больше не побеспокоит. Я убедил ее принять твою точку зрение на это дело.
– Как? Что ты с ней сделал?
Ричард удовольствовался улыбкой.
– Спокойной ночи, Дэвид, – сказал он. – О! Я не хочу, чтобы, проснувшись завтра, ты терзал себя. Итак, запомни, это был всего лишь сон. Очень увлекательный сон.
И с этими словами он ушел. Мгновением позже я открыл глаза и увидел, что уже девять часов утра, и будильник звонит. Таким был мой сон, доктор.
– Спасибо, Дэвид, теперь мне понятно. Сейчас я объясню вам этот сон, и он никогда больше не вернется.
– Да, доктор.
– Перед тем как ваша первая жена Луиза умерла, вы желали ее смерти, не правда ли?
– Да.
– И вот, когда она умерла, вы стали испытывать чувство вины, как если бы сами ее убили. Накануне вашей свадьбы чувство вины проявилось в виде кошмара, в котором Луиза была жива. Вероятно, звонок вашего будильника заставил вас думать о телефоне, и именно так ваш сон начался… Луиза, Ричард, все остальное. Понимаете?
– Да, доктор, понимаю.
– А сейчас вы немного отдохнете; когда я скажу проснуться, вы проснетесь. И полностью забудете этот сон. И он никогда больше не будет вас мучить. Теперь отдыхайте, Дэвид.
– Да, доктор.
– О! доктор Мэнсон…
– Что вы хотите, миссис Карпентер?
– Вы уверены, что у него больше никогда не будет этого кошмара?
– Абсолютно уверен. Его бессознательная вина, если можно так выразиться, вышла на поверхность, и таким образом он от нее избавился.
– Я так рада. Бедный Дэвид! Он был на грани нервного истощения. Ох! Извините, звонят в дверь.
– Конечно.
– Там доставили покрывала. Это свадебный подарок сестры Дэвида. Я посылала их к вышивальщице пометить нашими инициалами. Они симпатичные, правда?
– О! да.
– Я уложу их. У Дэвида такой прекрасный сундук из кедра. Крышка совершенно герметична и защищает от моли, как уверял столяр. Надеюсь, что так. Было бы ужасно, если бы такие прекрасные покрывала поела моль…
– Дэвид, вы можете проснуться… Как вы себя чувствуете?
– Замечательно, доктор. Только я не Дэвид, а Ричард. Я удивлен, что вы поверили, будто Дэвид рассказывает вам сон. Вы должны бы знать, что именно этим способом он прячется от реальности. В тот первый раз действительно звонил телефон и… Анна, не подходи к сундуку. Я не шучу… Не открывай его!.. Ну, тем хуже. Я предупреждал, и все же тебе понадобилось его открыть. И нечего теперь стоять перед ним и визжать.


Перевод с английского –
Иван Логинов


2 комментария :

Анонимный комментирует...

Дражайший Иван,
прежде всего хочу поблагодарить Вас за приглашение в группу художественного перевода. Всегда приятно пообщаться с коллегами. Правда, времени совсем нет, но пока есть возможность - почему бы и нет?
Теперь о том переводе, что Вы предложили нашему вниманию. Простите мне мою резкость, Иван, но охота Вам тратить время на подобные тексты? Рассказ сам по себе вымучен, примитивен и отличается полным отсутствием "художественной" составляющей. Он представляет собой классический и далеко не лучший вариант "анекдота наизнанку", написан вяло и мертво. Надо быть Амброзом Бирсом, чтобы талантливо обыграть ситуацию "скетча наоборот". Если не читали - очень советую. Вот он, в отличие от Вашего автора, пишет талантливо, у него есть "нерв", от которого действительно мороз идет по коже. А тот текст, который Вы представили, похож на примитивную детскую "страшилку". И название-то какое: "Смерть есть сон"! Ах ты, Боже ж ты мой!
Не знаю, Иван, воля Ваша, но найдите Вы интересные, живые тексты, их же полно, просто под ногами валяются.
Что касается перевода, то, памятуя Ваш постулат о том, что переводчик должен прежде всего знать родной язык, я бы избегала откровенной "кальки" с английских конструкций. "Я хочу, чтобы ты был проснувшимся..." по-русски так не говорят, русский язык такой конструкции не приемлет.
Еще раз прошу простить мою резкость, не обижайтесь, пожалуйста.
Егорова Ольга, переводчик

Иван Логинов комментирует...

Бирса на всех не хватит. Да и перевод этот делался на заказ - для одного из сборников "Альфред Хичкок представляет". В 90-ых дело было, тогда все "с колес" гналось. По уму, конечно, стоило бы его сильно почистить, но поскольку текст напечатан - не решился. В одном не соглашусь - история, на мой взгляд, и без претензий на "страшилость", скорее просто веселая.
Спасибо, что заглянули, посмотрели. Резкости в Ваших словах не уловил))